Строительство египетских пирамид осуществлялось с помощью звука, но в учебниках об этом почему-то..
В письменных источниках (а их очень много, особенно на языках, скажем, древнекитайском, который весьма труден для расшифровки) указывается, что те же древние египтяне, как и многие другие народы Земли того периода, при стройтресте пирамид и прочих колоссальных сооружений использовали звук. Тем не менее, во всех современных учебниках до сих пор описывается примитивная технология строительства с помощью многочисленных рабов, веревок, блоков, ну и так далее. (esoreiter.ru)
Может, все это потому, что нет достоверных данных о том, что с помощью звука можно творить такие чудеса, то есть преодолевать гравитацию. Оказывается, ничуть не бывало, звуковую левитацию еще в тридцатых годах прошлого века наблюдал в Тибете Хенри Кьельсон – авиаинженер из Швеции. Он не только подробно описал, как тибетские монахи с помощью труб и барабанов, а также хорового песнопения легко поднимали каменные глыбы приблизительно в 2 метра диаметром на высоту в 400 метров, где строился храм («камушки» сами взлетали на гору), но и, как ученый, подробно описал весь процесс до мельчайших деталей (сколько было человек, как стояли, что пели, расстояния между всеми точками и участниками этого процесса, как и многое другое).
Поразительным в этом описании были цифры, кратные «ПИ», пропорции «золотого сечения» и т.п., но главное – ученый сам наблюдал этот удивительный процесс, похожий на фантастику. Как заметил тогда Хенри Кьельсон, не может быть никакого сомнения, что и все остальные древние цивилизации знали и умели пользоваться звуковой левитацией. Не мудрено, что индейцы майя, достигнув небывалых высот в строительстве всевозможных храмов, зданий, дорог и ирригационных сооружений, не знали колеса: а он им был просто не нужен…
Но вот прошло почти еще одно столетие с описания звуковой левитации Кьельсоном, а школьники и студенты до сих пор зубрят по современных учебникам, что древние египтяне, как и прочие люди того периода, возводили пирамиды и храмы практически таская на себе тяжелые глыбы. А в том случае, если «камушек» был вообще неприподъемным, как, к примеру, мегалитический каменный блок в Баальбеке, то тут вступает в ход или замалчивание, или подтасовка фактов.
Но может, описание звуковой левитации Хенри Кьельсона оказалось сомнительным или даже недостоверным? И это неправда. Сегодня физики уже многих стран, в том числе и России, доказали опытным путем, что такое вполне возможно (смотрите видео ниже)
Левитация в звуковой стоячей волне (11 кГц) и
Более того, японские ученые Токийского университета Юн Рекимото, Такаюки Хоши и Йоичи Очиэй продемонстрировали миру, как с помощью звуковых волн можно передвигать в пространстве различные небольшие вещи, например, детские кубики, и обещали, что уже в ближайшем будущем смогут манипулировать подобным образом предметами любой массы и веса. Этой технологией уже заинтересовались специалисты НАСА, и не только они…
А в современных учебниках пирамиды до сих пор «строятся» стотысячными армиями рабов почти вручную, хотя это невозможно даже с точки зрения логики. Чудеса да и только, и не надо за ними ходить за тридевять земель в тридевятое царство… 07.06.2019 (esoreiter.ru)
Из книги Новое следствие по делу Рудольфа Гесса
Пример мышления, примененного в организации СС «Аненербе» для решения технических задач при создании диска Белонце
Ранее предполагалось, что создание диска Белонце могло начаться с наблюдения шведского авиаинженера Хенри Кьельсона в начале 30-х годов XX века за фантастическим подъемом камня в Тибете. Как и почему в начале 30-х годов шведский авиаинженер оказался в Тибете, предположительно известно — он работал на организацию СС «Аненербе». Это был как раз тот случай, когда нужный человек, причем явно талантливый специалист, оказался в нужном месте в нужное время. Итак, вспомним подробности его наблюдений:
Дотащив с помощью яка камень примерно в 1,5 метра диаметром до небольшой горизонтальной площадки, его свалили в яму глубиной 15 см, соответствующую размеру камня. Площадка находилась на расстоянии 100 метров от отвесной скалы высотой 400 метров, на вершине которой возводился храм.
В 63 метрах от ямы (инженер точно замерил все расстояния, полагая, что в этом заключается один из элементов последовавшего загадочного явления) стояли 19 музыкантов, а за ними 200 монахов, располагавшихся по радиальным линиям, несколько человек на каждой. Угол между линиями составлял 5 градусов, причем в центре этого построения лежал камень.
У музыкантов было 13 больших барабанов весом по 150 кг трех различных размеров, подвешенных на деревянных перекладинах и обращенных звучащей поверхностью к яме с камнем. Между барабанами размещались в разных местах шесть больших металлических труб, тоже обращенных раструбами к яме. Около каждой трубы стояли по два музыканта, дующие в нее по очереди. По специальной команде весь этот оркестр начинал громко играть, а хор монахов подпевал в унисон.
И вот, как рассказывал Хенри Кьельсон, через четыре минуты, когда звук достиг своего максимума, валун в яме стал сам собой раскачиваться и вдруг воспарил по параболе прямо на вершину 400-метровой скалы! Таким способом, по словам Хенри, монахи поднимали к строящемуся храму 5–6 огромных валунов каждый час!
Пусть не обижаются исследователи паранормальных явлений, но в начале 30-х годов их всех «переплюнул» швед Хенри Кьельсон, т. к. только авиаинженер мог понять, что при изучении «из ряда вон выходящего» важна каждая мелочь в виде расстояний, углов, количества и т. д. и т. п.
Все, кто связан с авиацией, обязаны знать (а Кьельсон уж точно знал!), что в их работе нет мелочей, ибо очень часто всякие «мелочи» оплачиваются жизнями летчиков и пассажиров!
Кьельсон наверняка проводил свои измерения ручным угломером и обычной рулеткой, из-за чего у него были погрешности в измерениях, но они оказались очень близки не только к истинным размерам, но и привели специалистов из «Аненербе» к выдающемуся открытию.
Камень находился в центре окружности, образуемой оркестром и монахами, которые посылали звуковые колебания в яму, являющуюся отражателем этих колебаний. Они-то и поднимали валун на 400 метров. Звуки явно нарастали плавно (четыре минуты или 240 секунд), следовательно, колебания были гармонические, т. е. можно считать, что достаточно… красивые (мелодичные), и вот это понятие красоты является в этом деле одним из главнейших, что специалисты из «Аненербе» поняли довольно быстро!
Древнейшим символом красоты и гармонии является пропорция так называемого «золотого сечения», равная «1,618» и обозначаемая греческой буквой «φ» («фи»). Специалисты «Аненербе» это обязательно должны были знать, поэтому они должны были постараться попробовать найти «золотое сечение» в числах измерений Кьельсона.
Поначалу найти «φ» в цифрах Кьельсона наверняка не удавалось, пока не была учтена возможная погрешность при измерениях, ведь авиаинженер мог располагать только, как сказано ранее, ручным угломером, рулеткой и наручными или карманными часами, но, похоже, у него не было секундомера. Скорее всего, именно это обстоятельство и сыграло главную роль в последующем открытии. Его «четыре минуты» на ручных или карманных часах могли быть несколько больше или меньше 240 секунд, но по одним только периодам времени найти «φ» было нельзя. Тогда исследователи обратили внимание на поднимаемый валун и яму для него.
Диаметр валуна примерно равнялся 1,5 метра, а эта величина близка к 1,618 — золотому сечению. Глубина ямы, куда помещали валун, равнялась 15 см, но учитывая, что Кьельсон проводил этот замер рулеткой, и наверняка оценивал глубину в центре относительно краев «на глаз», в «Аненербе» предположили, что в действительности глубина ямы была равна 16,18 см — либо 10φ, либо 0,1φ!
Далее в «Аненербе» должны были обратить внимание на расстояние в 63 метра — от ямы до музыкантов. Здесь «φ» поначалу тоже не могли найти: 63 на 1,618 делилось с остатком. Однако с учетом ошибки при измерении, из-за неровностей поверхности, немецкие исследователи пришли к выводу, что в действительности расстояние должно равняться 63,1 метра или 39φ.
Угол в пять градусов между линиями, на которых стояли монахи, под «золотое сечение» никак не подходил, при попытке разделить 5 на 1,618 получилось 3,09. Потом наверняка кого-то из исследователей осенила догадка: пропорция «золотого сечения» известна с глубокой древности так же, как и известное число «пи» (3,14), являющееся отношением длины окружности к ее диаметру и обозначаемое греческой буквой π (пи).
После этого самого настоящего открытия все измерения Кьельсона сразу приобрели некую систему, в которой главную роль играли как произведение πφ, равное 5,08, так и каждая пропорция в отдельности!
Кьельсон мог своим угломером замерить угол в 5°, но 446 (четыре минуты 46 секунд угла), соответствующие 0,08, его угломер уловить не мог. Тоже могло произойти и при измерениях рулеткой — из-за неровности поверхности: 63 метра могли быть 62,8 метра (20π) или 63,1 метра (39φ) — об этом уже говорилось. Глубина ямы наверняка измерялась рулеткой в центре и ошибка вполне допустима: вместо 15 см глубина могла быть 16.2 см (0,1π или 10φ) — об этом тоже говорилось.
Расстояние от площадки с ямой до скалы составляло 100 метров. Здесь вероятность ошибки в замерах тоже имеется: либо 98,596 метра — 10π2, либо 100,48 метра — 20πφ, то в этом случае «золотое сечение» должно равняться 1,6. В варианте же «золотого сечения» 1,618 расстояние от площадки до скалы при 20πφ будет равно 101,61 метра.
Частоту колебаний швед никак не мог измерить, но шесть труб, 13 барабанов и хор из 200 человек должны были звучать оглушающе, тем более в горах. Играть и петь все-таки лучше, чем на себе тащить валуны диаметром полтора метра и примерным весом в четыре тонны на почти отвесную скалу высотой 400 метров. Диаметр валунов тоже был приближен как к числу «золотого сечения», так и к 0,5π. Масса валуна рассчитывалась автором по правильному гранитному шару диаметром 1,5 метра, и она сопоставима с взлетной массой легкого истребителя времен Второй мировой войны.
И уже теперь исследователи из «Аненербе» снова обратились к «4 минутам» Кьельсона: с учетом π и φ его «четыре минуты» на ручных или карманных часах могли быть несколько больше 240 секунд, и равняться 254,026 сек — 50πφ!
В варианте «φ = 1,6» время 50πφ будет составлять 251.2 секунды, т. е. еще более приближаться к «четырем минутам» Кьельсона.
Расстояние в 63 метра, от ямы до стоявших ближе всех музыкантов, тоже наверняка было не случайным. Ближе находиться могло быть опасно — отражавшаяся от камня часть звуковых колебаний могла оказывать на человеческий организм негативное, причем сильное, воздействие!
Вот так в «Аненербе» поняли загадку этого случая левитации: все параметры этого фантастического подъема тяжелого камня были близки к мировым константам «π» и «золотое сечение». Тут же в «Аненербе» предположили, что и звуковые частоты были кратны этим величинам и, без сомнения, постарались проверить это многочисленными опытами.
Удивительным подтверждением того, что при создании диска Белонце конструкторы «Аненербе» учитывали произведение констант πφ, служит упоминавшаяся ранее заметка из газеты «Секретные исследования», где говорилось о находке в Калининграде «диска Циммермана», диаметр которого «около 5 метров», а ведь величина πφ (5,08) как раз и является «около пяти метров»!
Однако диаметр калининградского диска мог быть и 4,854 метра, что равняется 3φ, а эта величина тоже близка к упомянутому «около 5 метров».
Поняв, что в параметрах конструкции летательного аппарата должны присутствовать константы π и φ, в «Аненербе» пришли к выводу, что его наиболее подходящей формой должен быть круг, он же диск, где π присутствует всегда, к тому же размеры диска должны быть кратны πφ, т. е. величине 5,08. После этого наступила очередь разработки двигателя.
При подъеме валуна в Тибете главную роль, в прямом смысле, играли трубы. Их рев был практически непрерывным, не случайно около каждой находилось по два трубача — они менялись, чтобы перевести дыхание. Рев труб происходил в диапазоне низких частот, т. е. в инфразвуковой (или близкой к ней) зоне. Скорее всего, инфразвуковые колебания, плавно нарастая в течение 50πφ (251 или 254) секунд, сначала заставляли камень колебаться, а затем в какой-то момент попадали в резонанс с его колебаниями — и это заставляло валун массой в четыре тонны подниматься практически вертикально на высоту 400 метров. Хор из 200 монахов, поющих, как сказано, в унисон, т. е. хором в один тембр, исполнял роль страховочной поддержки, удерживая валун в короткие моменты смены трубачей низкими частотами голосовых мелодий.
13 барабанов. Хотя они были трех разных размеров, вес каждого составлял не 150 кг, как сказано, а наверняка несколько больше. Кьельсон и здесь мог допустить погрешность, которая образовалась, скорее всего, из-за неточности весов, которые он явно нашел у монахов — вес каждого барабана должен был равняться 30πφ или 152, 4156 кг. Однако такую точность авиаинженер не мог получить на примитивных монастырских весах-коромыслах, да и гири наверняка были старые, побитые и потертые и, соответственно, несколько уменьшившиеся в массе за неизвестно сколько сотен лет, отсюда и погрешность в 2,4 кг при взвешивании. Но удивительно, что погрешность в 2,4156 кг равна… 1, 6104 % от 150 кг, т. е. в числовом значении почти соответствует «золотому сечению»!
Барабаны были подвешены и обращены звучащей частью к камню. Как барабанщики в них били: все одновременно или последовательно, создавая непрерывную звуковую цепь, неизвестно. Но в любом случае низкие, инфразвуковые, колебания 13-ти барабанов трех видов, 6-ти труб и хора в 200 человек заставляли валун все больше и больше колебаться как от непрерывных ударов или толчков. Мощность звуковых колебаний все более и более плавно нарастала, колебания валуна тоже, причем так, что он начинал раскачиваться в своей яме, и при этом между валуном и дном ямы начинал появляться просвет (зазор). И как только он появлялся, туда мгновенно проникали звуковые волны, после чего чашеобразная яма глубиной 16 см (0,1φ или 10φ) тут же начинала играть роль отражателя, фокусируя колебания на нижней части валуна. При этом мощность колебаний, попадавших на нижнюю часть камня, из-за фокусировки почти мгновенно возрастала в геометрической прогрессии, и возникал резонанс звуковых колебаний и колебаний валуна, в результате чего и начинался его подъем.
Не исключено, что при подъеме часть барабанов и труб продолжали излучать колебания на яму, другая же часть и весь хор посылали звуки на поднимающийся валун. Это могло делаться специально — необходимо было уравновесить тяжелый камень, который при подъеме мог отклониться от отвесной скалы в противоположную сторону под воздействием колебаний, отражаемых от ее вертикальной поверхности.
Когда же валун приближался к вершине, мощность отражаемых от скалы колебаний начинала падать, и камень отклонялся в сторону наименьшего сопротивления, точно попадая на вершину горы — вот и весь логический анализ звукового подъема валуна весом в ЧЕТЫРЕ ТОННЫ. Подробные технические расчеты, особенно частот инфра (возможно, ультра) звуковых резонансных колебаний пусть попробуют сделать соответствующие специалисты. Ничего особо сложного в этом для современной науки наверняка нет, если такие расчеты смогли сделать еще в 30-х годах прошлого века специалисты из организации СС «Аненербе» («Наследие предков»)…